Глава 4
Славка вылез из мотора, весело крикнул:
— Порядок в танковых войсках… Техника в полной боевой готовности! Для перевозки народа готова…
Для верности проверил мотор на холостых оборотах, мотор работал как часы.
— Доедем ли, соколик?! — полюбопытствовала Прокопьевна, боязливо заглядывая в мотор через спину Славки.
— С ветерком домчимся!.. Нам бы только в горку подняться, до Палеха дотянуть… Володьку Бурмакина, контролера злобного миновать, а там областной город Иваново покажется, и до Москвы рукой подать…
Броня крепка и танки наши быстры!.. — запел Славка. — Гремя броней, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход!
— Ой, смотри, соколик, ой, смотри, залетный! — покачала головой Прокопьевна. — Какой-то ты шалый сегодня…
— Ты лучше за внучками своими смотри, а то быстро бабами станут!
— Типун тебе на язык… Они еще в школу ходят…
— А чего время зря терять?! Сейчас это быстро делается… По телевизору враз научат… — подмигнул Славка. — Ну, по местам, граждане, меня Любка ждет…
Всю дорогу Славка думал только о Любке, только Любка была в сердце его.
Представлял ее загорелое тело, завитки черные между ног: вьются завитки, кучерявятся, Славку с ума сводят…
Вон у Петькиной жены волосы светлые, как золотое руно, и он хвастается — золотыми приисками владею!
Но Славке больше нравится Любкина чернота и горячий огонь.
— Давай меняться, — говорит Петька. — Я тебе свою Вальку отдам, а ты мне Любку уступишь…
— Нет, Любку никому не отдам, ни на кого не променяю… Любка у меня одна, — мотает головой Славка. — Другой такой нет на свете…
Быстрее бы до Иванова домчаться, быстрее бы Любку увидеть!
По широкой дуге объехали старинное село Преображенское…
На краю села стояла церковь, словно богатырь в шлеме, защищавший село от вражеских набегов.
Выехал богатырь за околицу, опустил поводья, встал, задумался.
О чем задумался, добрый молодец?!
Какую думу думаешь?! Поведай нам…
Землю русскую защитить хочу… Жен и детей малых, поля и леса наши от врагов лютых уберечь…
Бог в помощь тебе, друже…
За селом текла величавая Теза, здесь они купались каждый год.
И Любка, скинув с себя всю одежду, — чего стесняться?! — вбежала голой в воду.
Крепкие груди держала в руках, словно райские яблоки наливные, смеялась, брызгала на Славку холодной водой; волосы гривой разметались по спине…
Славка к Любке бросился.
Любка смеется, ждет его.
Обхватила Славку, скачет на нем, как на коне сказочном, слова шепчет страстные, отродясь Славка таких слов не слыхал…
В любовной страсти сплетаются их тела…
И мчатся они по полям и лесам русским, и нет им преграды…
Эх, Любка, Любка, сколько в тебе удали и веселья… Сколько жизни и страсти огненной!
Автобус летел, словно на крыльях, оставляя за собой поля и леса необъятной земли русской…
Необъятны просторы русские, не охватить их взором…
И кажется, нет конца этому великому простору, наполненному светом, сиянием, жизнью…
И вздыхает земля как единый человек, и хочет добра, справедливости, ласки…
И хочет познать этот мир человек, засмотревшись в бескрайнее небо, раскинувшееся над головой…
Конец Главы 4